В чем причина взрыва подводной лодки Б-37, и почему ответственность повесили на единственного выжившего из экипажа

11 января 62-го года в Екатерининской гавани, на пункте базирования подводных лодок Полярный, взорвалась советская дизель-электрическая субмарина Б-37. Сама она после этого затонула, а стоявшая рядом с ней подлодка С-350 получила сильнейшие повреждения, хоть и осталась на плаву. Во время катастрофы выжил только один человек с Б-37, ее командир – капитан 2-го ранга Анатолий Бегеба, которого всеми силами пытались засудить за данное дело.

Подводная лодка Б-37 проекта 641 была спущена на воду 5 ноября 58-го года, а после всех необходимых испытаний, 3 января 60-го года, вошла в состав Северного флота СССР. Ее пунктом базирования был назначен Полярный, что находится на Кольском полуострове. До трагедии лодка ни в каких особых мероприятиях не отметилась, только один раз приняла участие в учениях ВМФ в Атлантическом океане.

11 января 62-го года во время стоянки на базе на одной из самых новых и современных подлодок Советского Союза неожиданно взорвался весь боезапас из 11 (или 12) торпед, весь экипаж из 59 человек, находившийся в то время на борту, погиб. Командир Б-37 Анатолий Бегеба в момент взрыва был на пирсе и оказался единственным, кто выжил из экипажа субмарины. Вторая субмарина, задетая взрывом, потеряла 11 членов экипажа. Как говорят, взрыв был такой мощи, что вахтенный матрос с С-350 отлетел на середину гавани.

В первые дни власти выдвинули свыше 20 разных версий о причинах катастрофы с субмариной. Они были самыми разными, вплоть до того, что взрыв – диверсия противника. Но особо “прицепились” к другой – якобы во время погрузки торпед на подлодку один из боеприпасов был поврежден (поцарапан или даже помят). Потом этот боеприпас с помощью подручных средств подлатали, а начальству об инциденте ничего не сообщили.

Но у командира подлодки Бегебы, на которого и собирались повесить всю вину, была своя версия случившегося. По его словам, подчиненные сразу сообщили ему о том, что на лодку загружают какие-то странные торпеды, как будто бы порченные. Он пошел осматривать их и убедился в этом сам. Тогда Бегеба отправился к начальству, и ему сообщили, что на лодки второго эшелона, даже стоящие на боевом дежурстве, отправили что постарее, а вот более новые боеприпасы приказано было загрузить на другие субмарины. Как потом выяснится, эти самые “другие” субмарины отправятся осенью к берегам Кубы, поучаствуют в так называемом Карибском кризисе. Кроме того, Бегебе было приказано держать стеллажные торпеды с полным давлением в баллонах, то сеть готовыми к бою, тогда как по инструкции положено держать их только с половинным давлением. Командир подлодки Б-37 сделать это отказался, однако его все же заставили. Впрочем, он взял письменный приказ, в вахтенном журнале командир бригады подводных лодок собственноручно написал: “иметь давление 200 атмосфер”, и поставил свою подпись.

Ну а дальше, поскольку торпеды были старые, такого давления длительное время они не выдержали, и на одной из них выбило дно – так и произошла детонация. Для подлодки Б-37 и почти всего экипажа это был конец истории, а вот для командира Анатолия Бегебы все только начиналось. Практически никто не сомневался, что из него сделают козла отпущения. Однако несколько человек из состава военного трибунала совершили настоящий подвиг, пойдя против мнения власти. На обвинении Бегебы настаивали сам министр обороны, практически весь начальствующий состав ЦК КПСС, командующий Северным флотом и другие. Но несколько капитанов, несколько народных заседателей, и полковник юстиции Титов, которые и входили в состав трибунала, вопреки всему “взбунтовались” и вынесли оправдательный приговор. Власть разными способами еще несколько раз предпринимала попытки обвинить Бегебу, но сделать этого уже не получилось. На этом фоне все дело было быстро засекречено, а реальные виновные так никогда наказания и не понесли.