Как Ганс Христиан Андерсен разрушил свою дружбу с Чарльзом Диккенсом

В 1857 году Чарльз Диккенс написал короткую записку и прикрепил ее к зеркалу в комнате для гостей своего дома. На ней было написано только: “Ганс Христиан Андерсен спал в этой комнате в течение пяти недель, которые для нашей семьи показались вечностью!”. Эта надпись символически положила конец большой дружбе между двумя выдающимися писателями, которая длилась целое десятилетие.

К июлю 1847 года Диккенс уже был звездой на литературном небосклоне, создав такие классические произведения, как “Оливер Твист” и “Рождественская история”, которые достигли статуса бестселлеров. Именно тогда Андерсен начал делать себе имя за пределами родной Дании.

Дружба с корреспондентом

К 1837 году был опубликован его первый сборник сказок, в который, хотя поначалу он продавался медленно, вошли такие классические сказки, как “Дюймовочка”, “Новая одежда императора” и “Русалочка”. Только после публикации последней сказки в 1845 году к нему пришел первый всплеск международной славы, после чего его популярность резко возросла.

После их первой встречи Андерсен описал Диккенса такими словами: “Он полностью соответствует тому, каким я его себе представлял”. Диккенс, который почему-то никогда не возражал против лести, позволил очаровать себя молодому человеку и на следующий день подарил Андерсену экземпляр своей новой книги под названием “Карильон” с посвящением: “Гансу Христиану Андерсену от его друга и почитателя Чарльза Диккенса, Лондон, июль 1847 года”.

В течение следующих девяти лет между этими двумя мастерами эпистолографии происходил постоянный обмен корреспонденцией. Хотя, по правде говоря, письма чаще отправлялись из Дании в Англию. Андерсен был под большим впечатлением от своего друга по переписке, в чисто платоническом смысле, и его письма содержали длинные и пылкие пассажи, восхваляющие Диккенса.

Андерсен также посылал новые произведения своему другу для оценки и хвастался перед друзьями своими близкими отношениями с выдающимся английским писателем. Диккенс иногда отвечал, а иногда нет, поскольку, хотя он любил, когда ему напоминали о его величии, письма Андерсена были выстроены в виде мольбы.

Незваный гость

Именно по этой причине историки не могут прийти к единому мнению относительно характера письма, которое Диккенс отправил Андерсену в июле 1856 года: “За эти девять лет Ваш персонаж не потускнел в сердцах английских читателей, а стал более ясным и любимым”.

Одни считают, что восторженный тон Диккенса был вызван чувством вины, другие уверены, что он писал это с искренней преданностью. Циники, напротив, утверждают, что он просто пошутил.

Вряд ли стоит гадать, какой версии поверил Андерсен, но вместо того, чтобы ответить на письмо напрямую, автор объявил датской прессе, что намерен отправиться в Англию с совершенно конкретной целью, а именно, чтобы увидеться со своим уважаемым другом по переписке. Диккенс узнал об этом намерении только тогда, когда об этом позже сообщила лондонская пресса.

Андерсен, желая избежать возможной неловкости, быстро написал Диккенсу письмо с этой информацией: “Вы – цель моего визита. Прежде всего, я хочу, чтобы вы оставили для меня крошечный уголок своего сердца”.

Диккенс согласился, и после того, как Андерсен заверил его, что его визит продлится не более двух недель – возможно, гораздо меньше, – их встреча стала подходить к концу, и прошло совсем немного времени, прежде чем Андерсен сел на пароход в Лондон.

Проблемы с утренним бритьем

Несколько слов беспокойства по поводу нового посетителя его дома проскользнули у Диккенса, когда он предупреждал другого друга, который тоже собирался в гости:

“Может случиться, что нас будет сопровождать Ганс Христиан Андерсен, но ты не должен возражать – тем более что он не говорит ни на одном языке, кроме своего датского, и, вероятно, не подозревает об этом”.

Через несколько дней Диккенсу придется передумать:

“Он говорит по-французски, как Питер Дикарь, а по-английски – как выпускник школы для глухих. Он не смог произнести название своей собственной книги “Импровизатор” на итальянском, а его переводчик, похоже, предполагает, что он не говорит по-датски!”

К сожалению, потребовалось всего несколько дней этого злополучного визита, чтобы атмосфера значительно сгустилась. Андерсен ясно дал понять, как он разочарован тем, что хозяин не предоставил ему слугу, чтобы избавить его от утреннего бритья.

Затем он приложил немало усилий, чтобы объяснить Диккенсу, что если слуги не могут в это время заняться подобным делом, то, согласно установленным в Дании правилам, за утренний туалет гостя отвечает старший сын.

Поэтому Диккенс был вынужден нанять местного цирюльника и двухколесный велосипед, чтобы Андерсену наконец-то было кому его побрить. Это, однако, возмутило великого писателя – Андерсена. Он регулярно жаловался, что, учитывая датские обычаи, Диккенс уклоняется от своих обязанностей в этом отношении.

“Костлявый мучитель”

Однажды вечером он пошел посмотреть пьесу, в которой Диккенс играл главную роль. Андерсен поспешил покинуть театр, потому что после спектакля, во время обычного soire [вечернего светского раута], Диккенс вызвал больший интерес, чем он.

В итоге писатель прожил в гостях за счет хозяина более пяти недель

Достаточно сказать, что после одного довольно безобидного письма, в котором Диккенс упоминает о погоде во время визита Андерсена, Чарльз больше никогда не связывался с Андерсеном. Последние слова о нем, вероятно, были сказаны дочерью Диккенса Кейт, которая позже вспоминала Андерсена как “костлявого мучителя”, который “остался здесь на неопределенное время”.

4.5/5.0 Оценки

2 Оценки

Была ли эта статья полезной? Пожалуйста, оцените эту статью, чтобы дать нам ценную информацию для наших улучшений.