Что представляла собой знаменитая "линия Маннергейма", и что говорил о ней сам Карл Маннергейм

В годы Зимней войны особо сложным участком для советских солдат была так называемая “линия Маннергейма” – целый комплекс оборонительных укреплений финнов, которые среди простых обывателей считались едва ли не неприступными. Тем не менее, 15 февраля 40-го года цепь этой обороны была прорвана РККА.

Оборонительные сооружения, которые стали “линией Маннергейма”, получили такое название с подачи западных журналистов, присутствовавших на завершающих стадиях постройки объекта. Когда журналисты вернулись по своим странам, они выпустили целый ряд статей об этом уникальном комплексе, что вызвало довольно большой интерес у публики. Ну а немногим позже само название “линия Маннергейма” стало официальным, хотя изначально эту цепочку обороны называли “линией Энкеля” – по фамилии начальника Генштаба в годы становления республики, то есть в 20-е годы. Карл Энкель уделял большое внимание постройке защитных сооружений и даже начал возводить их на границе с Россией, но потом, в 24-м году, после его ухода с поста, все как-то заглохло. Возобновил постройку оборонительной цепи в 32-м году уже Карл Маннергейм, бывший в то время начальником Комитета обороны Финляндии. Он проехал по недостроенной полузаброшенной “линии Энкеля”, после чего приказал возобновить на ней работы.

Конечно, новая линия укреплений стала уже более современной, огромной по своим размерам, ведь в том, что рано или поздно начнется война с советской стороной, финны ничуть не сомневались. Для остановки РККА было подготовлено 6 полос обороны, которые учитывали особенности местности, то есть где-то были встроены в скалы, отлично гармонировали с водными преградами – в общем, сделано все было на совесть, грамотно. Вторая полоса обороны, самая могучая, отлично укрепленная – это и была основная, получившая название “линия Маннергейма”.

Оборонительная цепь одним концом, западным, упиралась в Финский залив, а вторым в Ладожское озеро, как бы перегораживая собой весь перешеек – обойти ее было никак нельзя. “Линия Маннергейма” представляла собой полосу обороны из 22 опорных пунктов, которые могли удерживаться относительно малыми контингентами солдат. Там были ДОТы и ДЗОТы, минные поля, надолбы, противотанковые рвы и инженерные заграждения. Кроме того, многие огневые точки были отлично замаскированы под скалы, завалы деревьев и другие природные объекты, отчего заметить их можно было только с близкого расстояния. Все укрепления были сделаны из крепчайших материалов, и снаряды от них просто отскакивали – среди советских воинов даже ходил слух, что финны свои укрепления покрывали толстым слоем резины.

И в западной, и в советской прессе неоднократно утверждалось, что “линия Маннергейма” практически неприступна, и советские бойцы, прорвавшие ее – это великие герои, совершившие невозможное. А вот сам Маннергейм и многие другие финские военачальники таких больших надежд на эти укрепления не возлагали. Понятно, что прорыв этой линии подавался советской пропагандой как величайшее достижение, ведь нужно было оправдать большие потери как в людях, так и во времени. А в СМИ других государств просто делали на этом красивые истории, создавая ажиотаж и получая деньги. Маннергейм же в прорыве не видел ничего необычного, потому как он всегда считал, что линия имеет целый ряд недостатков, которым враг непременно воспользуется. К таковым он относил ее незавершенность (к моменту начала Зимней войны до конца ее еще не достроили) и полную отсталость в технологическом плане довольно существенной части узлов обороны (так как часть линии была построена еще в начале 20-х годов, ее модернизировать не успели).

Так почему же советская сторона потратила на эту разрекламированную, но относительно слабую линию обороны свыше 2 месяцев и положила много людей? Все дело в изначальном подходе ко всему противостоянию – этот конфликт задумывался руководством СССР как маленькая победоносная война. Соответственно, все планы, вся подготовка рассчитывалась на короткий срок ведения боевых действий. И в общем-то изначально для РККА все шло хорошо – боестолкновения начались 30 ноября 39-го года, а к 12 декабря советские бойцы вышли на ту самую “линию Маннергейма”. Но дальше они завязли. Дело в том, что точных разведданных о слабых и уязвимых местах линии у советского командования не было, а попытки бить вслепую приводили только к чудовищным потерям. Кроме того, крепкие ДОТы и ДЗОТы можно было уничтожить только крупнокалиберной артиллерией, которой остро не хватало, как и снарядов к ней. Наконец, личный состав, как офицерский, так и рядовой, был совершенно не обучен штурму таких укреплений. Все это в комплексе приводило к потере времени, но, что куда хуже, к абсолютно ненужной гибели солдат и офицеров РККА. Причем потери эти были как от вражеских пуль и снарядов, так и от лютой зимы, к которой советская сторона не подготовилась.

В итоге “линию Маннергейма” советские бойцы прорвали лишь 15 февраля 40-го года, вынудив финских бойцов под угрозой окружения отступить на другие линии обороны. Но поскольку самая крепкая, основная линия пала, то результат войны был уже предрешен. Бои громыхали еще до середины марта, но потом был заключен мирный договор, по которому советская сторона приобрела некоторые территории, в том числе города Выборг и Сортавалу.